Ложе из роз - Страница 44

– Итак, ты должна сказать Сабрине, во что себя ценишь, верно? – повторил он.

– Да, я должна рассказать, что считаю лучшим в себе, и дать ей свои записи, чтобы она зачитала их во время прощального обеда.

– Хоуп, но это же так просто.

– Для тебя просто, а я вот не нахожу слов – ну ни единого!

А ведь она часами трудилась, пытаясь сочинить что-нибудь необычное, увидеть себя как бы изнутри, и наконец нашла нечто замечательное – дружбу с Ником. Но для задания это не годилось – ведь то была не ее заслуга, а Ника.

– Ладно, теперь я понял, – решительно сказал Ник. – Я придумаю для тебя нужные слова.

– Правда? – Ее голос прозвучал так, будто она задыхалась после долгого бега; она уже едва могла смотреть в эти ярко-синие чудесные глаза.

– Правда, – мягко повторил Ник. – По крайней мере уж тысячу слов – точно. Давай-ка попробуем с самого первого. Какое же слово ты преподнесешь Сабрине? Пожалуй, я составлю список, и ты выберешь сама.

– Нет-нет, Ник, пожалуйста, не заставляй меня… Решай сам.

Боже, она в таком отчаянии, так беспомощна и так нуждается в нем!

– Ладно, так уж и быть. – Он вспомнил восторженное удивление в голосе Хоуп, когда она рассказывала ему о Викторе Тесье, и ее не менее восторженные отзывы о матери. – Это слово «милая».

На следующий день Ник узнал от Сабрины, что Хоуп использовала именно это слово, подсказанное им.

Программа «Победа» лежала на столе в его клетушке без окон, где помещалась только кровать.

Сабрина пришла сюда по приглашению Ника, и теперь на губах ее играла уверенная улыбка. Наконец-то сексуальный ковбой понял, что к чему. Наконец-то, обещала она себе, они возьмут свое. Они проведут вместе все оставшееся время начиная с сегодняшнего дня, пока девчонки-подростки будут обдумывать в своих комнатах, как составить прощальные сочинения.

Однако Ник встретил Сабрину не объятиями, а вопросами.

– Ну конечно, – нетерпеливо подтвердила она, – Хоуп потеряла в весе, и немало, а ее замечания во время дискуссий всегда точны и остроумны. Ей хочется нравиться, хочется иметь успех, поэтому она и старается изо всех сил. Она считает, что всему научилась, – продолжала Сабрина, – и без ума от своей внешности. Так и должно быть. Она и в самом деле выглядит прекрасно. Она будет победительницей и сохранит воспоминания об этом на всю жизнь, обретя уважение и уверенность в себе.

Хоуп без ума от своей внешности и интеллекта?

Ник так не считал. Несмотря на желанную потерю веса, эта трепетная лань все еще оставалась тихой, замкнутой и обеспокоенной. Но и полной надежды. Возможно, Хоуп Тесье была бы счастлива, если бы ее мать, Френсис Тесье, оценила ее успехи. Как бы там ни было, Ник был рад за нее.

– Ник! – Сабрина капризно надула губки. – Ты и вправду пригласил меня сюда, чтобы поговорить о Хоуп?

Ник не ответил, потому что в этот момент в дверь тихо постучали. Кокетливые губки Сабрины теперь, скорее, выражали раздражение, поскольку Ник отвернулся от нее, собираясь впустить гостя.

До сих пор Хоуп никогда не бывала в комнате Ника, и когда Ник открыл дверь и она увидела их обоих, то покраснела от смущения.

– Простите, – прошептала она.

– Все в порядке, Хоуп. Мы как раз говорили о тебе. И вообще, пойдем-ка прогуляемся, – предложил он, решительно прикрывая снаружи дверь комнаты и оставляя таким образом Сабрину злиться в одиночестве.

Ушли они недалеко, только до расположившихся в ряд пустых денников.

– В чем дело, Хоуп? – Ник выжидательно смотрел на нее.

– Я пришла попрощаться.

Хотя Ник и знал, что это должно было когда-нибудь случиться, он не ожидал, что его пронзит такая мучительная боль.

– Ты уезжаешь сегодня?

– Да, сейчас. Машина уже ждет.

Он с трудом перевел дух.

– Скажи мне, что случилось.

– Позвонила мама. Она оставляет Виктора. Он так и не захотел обратить на нее внимания, хотя все лето был с ней. Почему он так поступил?

– Не знаю. Возможно, он заключил какой-нибудь контракт, который не мог нарушить.

– Он должен был аннулировать контракт любой ценой… А теперь все, поздно.

– Куда ты едешь?

– В Лондон.

Хоуп разжала кулачок, и Ник увидел записку, написанную ею для него. Это был адрес Хоуп в Найтбридже, где она намеревалась находиться до конца лета, а также адрес ее пансиона в Валь-д’Изере.

– Мне пора. Самолет улетает из Грейт-Фоллз в четыре.

– Прощай, Хоуп, будь счастлива. И не забудь, что ты должна нормально есть.

Слабая улыбка осветила похудевшее личико, и Ник понял, что когда-нибудь Хоуп станет ослепительно прекрасной женщиной. Сейчас же она больше походила на бледную тень когда-то веселой девочки-подростка.

– Ник!

– Да?

– Не кури! Обещай, что не будешь.

Ник улыбнулся, но затем его лицо стало серьезным, и он сказал очень нежно и тихо:

– Береги себя, Хоуп Тесье.

Ее лицо тоже приняло серьезное, даже торжественное выражение, и внезапно Нику показалось, что каким-то таинственным образом она узнала всю неприглядную правду о нем.

– Ты тоже береги себя, Николас Вулф.

Хоуп повернулась и побежала. Она бежала до тех пор, пока не исчезла из его жизни.

Глава 13

Черная Гора Четверг, восьмое ноября

Кассандра вернулась в долину Напа на машине. Чейз выбрал этот способ доставить ее из Лос-Анджелеса, чтобы не привлекать нежелательного внимания; к тому же так советовали ее доктора.

На Кассандре, в отличие от того давнего памятного дня, когда она специально оделась во все черное, был светло-лиловый наряд, яркий и пушистый, как раз такой, какой она любила носить прежде. О нем позаботилась Хоуп, которая в придачу накупила ей множество ярких купальных халатов.